Илья-премия

• Номинаторы премии
• Лонг-лист премии
• Шорт-лист премии
  
  2008
• Номинаторы премии
• Лонг-лист премии
• Шорт-лист премии
  
  2007
• Номинаторы премии
• Лонг-лист премии
• Шорт-лист премии
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

• 19.05.09. ПОЭЗИЯ

Юлий Ильющенко (Могилев (Беларусь)). Вечер добрый, небеса!

Проживаю с 1985 г. в Могилёве (Беларусь). Пишу стихи с 2000 г. (отдаю предпочтение гражданской лирике). Занимаюсь самиздатом, аналитикой молодёжных субкультур, а также маргинальных слоёв общества. В центре моего «литературного внимания» человек, как с большой, так и с маленькой буквы (в последнее время с маленькой).


ВЕЧЕР

Ветер-ветер-ветерок
приходил на мой порог.
Ветер-ветер-ветер. Ох,
приходил на мой порог.

Во моих глазах летают
птиц оголодавших стаи.
Во моих глазах летами
заколоченные ставни.

Во моём дому темно.
Прорубите в нём окно!
Во моём дому теснО —
осень борется с весной.

Во моих руках — река —
не доплыть до бережка.
Во моих руках — рука —
горсть заморского песка.

Во моих ладонях — дно,
словно красное вино.
Во моих ладонях — ладан,
словно б***ская помада.

Во моей душе — собака,
и чего-то кот наплакал.
В моей душе — клоака...
— Брось, кому сказала, кака!

Ветер-ветер-ветерище
из меня, как чайник — свищет.
Ветер-ветер-ветрощёк
дверь прикроет на крючок,

на крючочек, на цепочку,
на браслеты на ручонках.

Ветер в маминых пелёнках —
пухленький и миленький.

Баю-баю, хиленький.

Баю-баюшки-баю,
я тебе ещё спою.
Баю-баю-баю-бай,
за тобой придёт Бабай.

Спи, мой мальчик, засыпай.
Глазки крепенько слипай.

Ночка-ноченька слепа
будет сторожить склепа...

А у ветра нет конца...

Сына, Духа и Отца
попрошу за твой покой.

Спи мой мальчик, Бог с тобой...

Ветер-ветер-ветерок
покидает мой порог.
Ветер-ветер-ветер... Ох,
покидает мой порог.


ЧЁРНЫЙ ДЯТЕЛ

Чёрный Дятел курит трубку,
а на небе — облака.
Чёрный Дятел курит трубку,
а под небом — молока
полная уже Река.

Русь рождалась с кулака.

Положи на глаз пятак.
Помолись за просто так.
В кулаке зажми песок.
Сбей скворечник из досок.

Чтобы было бы куда
Дятлу Чёрному войти.
Чтоб зимою в холода
стук отпугивал чертей.

Чёрный Дятел прилетит,
трубкой в клюве повертит.
Постучит. Зайдёт на чай.
Отряхнёт снежок с плеча.
Будем рядышком молчать.

Будем рядышком молчать.
В пальцах трубочку качать.
Эх, с чего же жизнь начать?
Бабе надобно б зачать...

Баба с люлькою сидит.
Песню тихую гудит.

Гу-гу-гу. Гу-гу-гу.
Чёрный Дятел по снегу
распустил крылом пургу.

Зато в печке угольки
греют долгие деньки.
Ну-ка кофточку накинь.

Чёрный Дятел. Белый снег.
Всё проснётся по Весне.

Всё проснётся по Весне,
что привидится во сне.

Так что спи спокойным сном.
Чёрный Дятел. Белый Дом.
Дым стоит седым столбом.


* * *
как стеклом в стекло, как теплом в тепло.
Как теплом в тепло потекло,
аж под кожей — дрожь.

Как по коже — нож,
так по сердцу — муж,
так по крыше — дождь.

Как руками в край,
так прикладом в май,
так бинтами — бант.

Как по крышке — стук,
так по мышке — писк,
как в последний раз.

Как в последний раз
медвежонок нёс
золотистый мёд.

Как в последний раз
выезжал КамАЗ
на сердитый лёд.

Как в последний раз
бил ребёнок в таз —
всё горит свеча.

Как в последний раз
выходил на наст —
был широк в плечах.

Был широк в плечах,
да широк в речах —
поместился в гроб.

Поместился в гроб,
нецелован в лоб —
полетел домой.

Полетел домой,
как окном в окно,
как мелком сукно.

Как стеклом в стекло,
как теплом в тепло,
аж по телу — дрожь.

Как по сердцу — нож,
так под крышкой — муж,
так по крыше — дождь.

Так вода в воде, так беда в беде,
так окно в окне, так тепло на дне.


ВЕЧНР ДОБРЫЙ, НЕБЕСА!

Поведу на поводу в Сад за Яблоком беду,
сквозь лопух да лебеду.
Постою на тонком льду. В воду тихую войду —
вода скажет ду-ду-ду.

Укушу себя за хвост. Мяса выкушаю в пост.
Пусть застрянет в горле кость.
Я к себе незваный гость. Из ладони в небо горсть.
Задушилась в сердце злость.

— Мама, мамочка не плачь. Я и клоун, и палач.
Жизнь и смерть — одна печать.
На душе лежит печаль. — Вот вам, бабушка, на чай.
Пожимаются плеча.

Белой скатертью накрой. Обними сухой корой.
В темя белым топором.
Хватит бегать за горой. Я и так уже герой.
— Поскорей меня зарой

в своих травах и цветах. Прежние всему места.
Пахнут осенью креста.
Осень пьяна и чиста. Жизнь не более остра,
чем осколки от костра.

Яблоко в саду сгнило. В небесах белым-бело.
Без беды здесь всё сбылось.
Древо жизни сохнет. Ось наклонилась — полилось
из земли на небо. Брось!

Хватит верить в чудеса! Толька сера полоса.
Только ветер в волосах.
Время умерло в часах. — Что же ты пришла боса?
Да и где твоя коса?

— Слышишь, как звенит роса? Я пришла к тебе плясать.
Развяжи-ка пояса!

Развязались пояса. Ослепила глаз краса.
— Вечер добрый, небеса!

Август, 2008

СПИ, ДУША, СПИ...

Краденое сердце не болит — болеет:
осенними дождями,
немытым бельем,
блядскими плясками.

Танцует в груди — балет.
Лебединым крылом качает
тело-коляску.

Спи душа, засыпай. Сыпь звёзд
рассыпается по пузу мира.

Спи душа. Будь слепа.
Стоит ли свеч игра?

Краденое сердце не шумит — шуршит
под одеялом кожи. Легко на помине.

— Что там белое по краям души?
— Иней.

Лю-ли. Лю-ли. Лю-ли. Спи душенька, спи.
Ночка мудренее утра. Тра-та-та-та-та,
Пела где-то вдали солнышку темнота.

Ох, и горяча на груди печать — печаль.
Чтобы не болело сердечко — чай пей, да качай
в люльке свою душу, шепчи ей — спи,
распинай Христа.
Крестик спрячь под свитер, да крепче в спину
небес влижи уста.

Краденое сердце — стучит — тук-тук,
отворите дверь.
В черном теле — черный, а в белом — белый,
зверь.

Линии бегут по ладоням вдаль — тяжела душа.
Спи родная, спи... Я не стану тебе мешать.


Про чудеса и гири, а также здешних котов

Голову в небеса затянуло до ног.
Там сидел Господь Бог и играл с бородой.
Окотило водой не святой, а простой
этот город старинный, в котором застой.

Вместо гирь на весах лет так сто чудеса,
но никто не заметил и брал колбасу.
В рукава намела осень листьев. Роса
потекла по ногам.

— Не держи на весу!

По приметам живёшь — по приметам умрёшь.
Ангел тоже берёт билет в общий вагон.
— А душа?
— Ха, не стоит и ломаный грош! Ишь, чего захотел!

Колокольчиков звон,
запах свежей травы. Голова, как весло, и всего пару слов —
тишина и тоска. Сердце вновь занесло
толстым слоем песка.

И скрипит на зубах, аж дерёт где-то там…
Хлеб не станет землёй, сколько ни наливай.
— Не держи на весу!
Разложив по слогам, уже вновь не собрать
воедино слова.

Голову в небеса затянуло до ног.
Там сидит Господь Бог, потирает усы.
Вместо гирь — чудеса, а я взял колбасы,
чтоб у здешних котов не засохли носы.


* * *

Небо маслом легло на холст
твоих губ.
Потекли ручьи.
Отдавили собаке хвост.
Ветер груб.
А ветра — ничьи.

Выла сука все ночь на свет,
на Луну.
А Луна, как мел.
Целовался с тобой рассвет,
как в плену.
По утру немел.

Пила рыжая из миски мед
летних трав.
Облаков букет
становился, как цвета лед,
как отрава
в твоей руке.

Заскулила в тоске. Глаза,
словно ягоды,
налились.
Ангел щеки твои лизал.
Шли года.
Продолжалась жизнь.

Небо маслом течет с холста
в губы времени.
Не спешит.
Лунный пес сидит без хвоста.
Нет ни бремени,
ни души.


* * *
Облака в конце строки,
руки по карманам.
Тише ветра и реки
стали мои раны.

Тише ветра и реки
стали эти улицы.
В ритме сердца каблуки…
Хмурится.

Тише грома тишина.
Тише веры — истина.
Громче совести вина.
Выстели

мне дорогу — лебедой,
лето — подорожником.
Между светом и водой —
ложными.

Между краской и холстом —
дышится
болью, чудом и крестом.
Крошится

хлеб не ради голубей.
Всадники
исчезают у бровей
праздника.

Облака на каблуках
к радуге.

Тише сына на руках,
тише времени.

Облаками в облака —
кремнием.

Чтобы помнилась строка
почерком.

Чтоб опомнилась в веках
росчерком.

---


Произведение вошло в лонглист конкурса. Номинатор - ИнтерЛит. Международный литературный клуб
© Юлий Ильющенко. Вечер добрый, небеса!

© Фонд памяти Ильи Тюрина, 2007. © Разработка: Алексей Караковский & студия "WEB-техника".