Наталья Рубанова (Москва). Татаринова: solo 1939 – 2007
Прозаик Наталья РУБАНОВА родилась в 1974 году, окончила Рязанское музыкальное училище, затем МПГУ. Работала в музыкальной школе, в журнальных и книжных издательствах Москвы. Сейчас - постоянный автор журнала "Знамя". В питерском издательстве "Лимбус Пресс" только что вышла ее книга "Коллекция нефункциональных мужчин", в московском "Времени" сейчас готовится к выходу сборник "Люди сверху, люди снизу". Повесть, давшая название последней книге, в прошлом году вошла в шорт-лист премии Бориса Соколова. В июне 2005-го по мотивам повести "Москва по понедельникам" в Великобритании был поставлен спектакль "Фиолетовые глаза".
В оторванности от столиц,
в стенах холодных без камина
минует жизни половина,
шнурком цепляясь за карниз.
О.И.Т., «Тональность ре-минор»
20 февраля 2007-го ушла, не пережив второго инсульта, писатель, поэт и переводчик, руководитель известной московской литстудии «Кипарисовый ларец» Ольга Татаринова. Ушла, смею надеяться, легко и изящно - несмотря на все «реанимационные штуки». О, она назвала бы их именно так, да еще бы сыронизировала на предмет капельниц и трубочек, а потом, прищурившись, предложила бы: «Пойдем, в вестибюль, а? Покурим» - курить с таким диагнозом строжайше запрещено. «Ну дай хоть подержать сигарету…» - «Ольга Ивановна, бросила я…» - «Не может быть! Совсем? Врешь!» - «Вру. Забыла».
…вру снова. Davidoff жжет руку через сумку. Неужели и в этой малости – за-тя-нуть-ся - отказано все еще «белковому телу» даже перед ПЕРЕХОДОМ?...
Вообразите-ка на миг, что вы полупарализованы («мертва» левая часть): то есть стали «лежачим». А дамы пусть представят себя в том же состоянии, но, так скажем, «с перламутровыми пуговицами»: в перстнях. Итак, она лежала, невольно (привычно) играя камнями: красным кораллом – на живой (рабочей!) правой, черным раух-топахом – на застывшей левой. Более чем стойкая королева заметно контрастировала с угнетающей своей безнадежностью компанией больничных старух, к которым никто – никогда – ни ногой: у нее же - целая свита. Дети? Нет: много лучше, много больше – ученики, друзья. Детей она сознательно не выпустила в сию трехмерность, «придуманную не нами» - более чем.
Когда из этого мира уходит «просто человек», несовершенные сердца Homo скорбят по неведению, не в состоянии осознать, быть может, насколько ПЕРЕХОД «из пункта А в пункт В» естествен – опять же, из-за несвободы анимы, заточенной в замкнутый круг всё (лучшее) убивающей телесности. Когда уходит творец, эти же самые Homo-сердца чувствуют, сколь много унес с собой «новоприставившийся раб Божий»: раб – да не совсем, ибо вот уж не «тварь дрожащая»: иной строй души. Другое - «дурацкое» в быту и, по счастью, не приспособленное для него, даже если и пригодное - устройство мозгов. Полярные так называемым «общепринятым» - ценности: условно - смарагды. Яхонты. На счет же красоты бриллиантов можно спорить.
Ольга Татаринова унесла с собой новый роман. В больнице, за несколько дней до ПЕРЕХОДА, сказала о своей ситуации: «Ну, это же Томас Манн, «Волшебная гора», понимаете?». Мы-то понимали, как понимали и то, что, несмотря на плохое самочувствие и малопродуктивную (с точки зрения иного райтера) работу – она писала от силы два часа в день, больше уже не могла, уставала, – работа эта не прекращалась изнутри ни на минуту: да, собственно, иначе и не могло быть: иначе - «тварь дрожащая»: разумеется, бесправная.
Буквы были ее Измерением; то есть она себя ими мерила – все эти черточки-овалы-кружочки служили «мерилом» ее искренности, любви, честности и всего того, что давным-давно, увы, оказалось опошленным этими же определениями. Но когда-то это были Высокие Слова: Им-то Она и служила – так преданно и самозабвенно, что понять сие сможет только так же самозабвенно и преданно служащий тем же смыслам автор; метать же бисер… Вот что она сама писала по поводу того же бисера, кстати: «Есть люди, в присутствие которых Поэзия начинает хиреть, хиреть — и постепенно погибает.
Сначала исчезает звук — от их болтовни, потом меркнут образы, и постепенно даже самые обыкновенные слова теряют свой смысл. На стуле, где задумчиво-сосредоточенная Муза подбирала свои аккорды, осталась одна серая выцветшая подстилка — истинный трон торжествующей Нелепости.
Славные они, эти люди. Их здравомыслие всегда увенчается в конце концов фразой — «Да и шут с ней, с поэзией. Хоть бы ее не было и вовсе. Что из того?» — даже если они и не скажут этой фразы вслух.
Они утомительны, как непрерывно занятый телефон, по которому вы пытаетесь дозвониться. Между прочим, то же воздействие их присутствие оказывает на Любовь, хотя о ней они болтают разнузданно и особенно охотно» .
Итак, буквы как единственное измерение, где тебе по-настоящему хорошо. Вне зависимости от того, разумеется, печатают тебя, или нет. В том же «Журнальном зале» Русского Журнала - magazines.russ.ru - можно найти лишь несколько ее публикаций: в «Крещатике» (1/05 – о поэзии, 1/06 – глава из нового романа «Spring.DOC» и 2/06 – Diary («Дневник»)) да в журнале «День и Ночь» (3-3/2006, «Кассиопея»). Существует и сайт http://www.tatarinova.org, где вывешены избранные лекции, прочитанные Ольгой Ивановной студийцам ныне захлопнувшегося – но не исчезнувшего - «Кипарисового ларца» (семинары: «Категория формы. Содержательность формы», «Содержательность композиции и сюжета на примере повести А.П.Чехова “Степь”», «Содержательность стиля, стилистическая дидактика - на примере рассказов И.А.Бунина “Жертва” и “Последнее свидание”», «Интеллектуализм как рефлексия формы - “Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена” Лоренса Стерна», «Три прочтения "Гамлета"», «Заметки о новой поэзии», «Социальные языки современной лирики», «Предисловие издателя к неизданной пока книге “Женская проза второй половины ХХ века», «От составителя неосуществленной пока книги “ Женская поэзия второй половины ХХ века”» и др.). Что же касается талантливых учеников (она называла их «мои оксфордцы»), то именно они были, по словам О.И. Татариновой, «самым лучшим» в жизни: ее. А, возможно, и их: кто знает? Этих «оксфордцев», по эгоцентричному высказыванию Ольги Ивановны, она «сделала» - что ж, на подобные слова эта женщина имела полное право; многие студийцы поступили да в тот же Литинститут. «…Конечно же, люблю своих учеников — Болычева, Козыреву, Ярослава Еремеева, Александра Кроткова, Сергея Кромина, Илью Оганджанова, Елизавету Кулиеву, Москаленко, люблю Катю Шевченко и многих, многих других, о ком не скажешь в нескольких словах. Спасибо им за очарование жизни, такой ведь, если б не они, удушающей и жестокой!» - писала она в своей книге «NON FICTION: “Кипарисовый ларец”» . Эти имена, по большому счету, вне так называемого литпроцесса (авторы печатаются нерегулярно, не входят в «правильные тусовки» и т.д.). Более того, несколько раз мне приходилось слышать нечто подобное и в отношении Татариновой: «Но ведь она не в процессе!» - «?!...» - «Не в литпроцессе!» - «?!...».
В интервью «Гамбургский: доСРОЧНО», опубликованном «Литературной Россией» в прошлом году , была и такая фраза: «У нас много в стране совершенно никому не известных замечательных людей. Понимаете, настоящие – они ведь, как правило, не на виду. Не рвутся в первые ряды из тщеславных побуждений. Они живут. Освещают жизнь вокруг себя. Знак «великое» пишут на мокром песке, и тихо идут домой – это Исикава Токубоку – жить великим, служить великому, в каком угодно, пусть самом скромном качестве. Простите. Мне очень грустно». И, в то же время, этой публикации Татаринова очень радовалась – многое из невысказанного, невыплеснутого, непонятно по какому принципу неестественного отбора «отобранное» у читателя – как ненужное? – вылилось в ее ответы: знаю, Ольга Ивановна увлеклась этой работой. А как-то она написала мне по имейлу: «Я вообще ощущаю себя ведь как человека "неадекватного" этому миру - вещей и репутаций, "кумиров-на-час". Я человек труда и терпения. А уж во что это выливается - как Бог пошлёт» (01.09.06).
«В интернете нашла про нее (О.И.Т.) много высоких слов... лишний раз убедившись в том, что с высокими словами надо быть поаккуратнее... на меня слова эти не производят того впечатления, которое должны бы были... Не передают они того, что люди искренне донести пытались»: я получила этот маленький мессидж от знакомой. Да, да, да. Тысячу раз – ДА. Однако о Высокой душе и писать должно Высоким слогом. И лучше, быть может, слогом Татариновой – ведь больше всего на свете радовалась она последнее время именно публикациям, которым настал-таки «свой черед»:
Каким-то словом и каким-то звуком
душа опять томительно больна,
и этим свыше данным ей недугом
она опять устремлена
к тому, что бродит отсветом невнятным
на темной глади всех наземных вод,
хотя сегодня я уже прекрасно
осведомлена Богом и людьми,
что облака на небе - только маска
москитная у Бога на груди.
После похорон один поэт спросил меня, почему я чаще говорю «о текстах Татариновой, нежели о самой Ольге Ивановне»: тогда я по разным причинам полезла за словом в карман и, вытянув его лишь теперь, отвечаю: «Потому что она сама, как любой всамделишный The Homo Writing, была – Текст. Живительный Текст, который хочется читать и перечитывать. Текст, который никогда не переродится в банальную “прочитанную книгу”». Увы, большую часть жизни она писала, по собственному выражению, «в порядке under table», разумеется, на клеточном уровне отторгая пошлость т.н. ангажированной толстожурнальной - и «просто» - литературы (а какова та была во времена ее молодости, объяснять стоит, пожалуй, лишь младенцу). И если «по Гамбургскому», то ее неизвестность «широкому читателю» - плод чьего-то целенаправленного старания; Татаринова говорила о многочисленных отказах в публикациях, прокомментированных редакторами «отделов поэзий», мягко скажем, неделикатно: «Автору надо лечиться», «Эти стихи покажете своему психиатру», etc. А ее рассказ, отданный не так давно «на суд» одного столичного журнала, назывался «Умирать приятно». И его тоже, по непонятным причинам, уже в начале XXI-го, не опубликовали: вероятно, слишком хорош. Мало что, увы, изменилось для нее в отношении литжурналов со времен ненавистного ей совка. Монолог зам.главного «Юности» (начало 70-х): «Вы, конечно, и так знаете, что пишете хорошо и талантливо. Я получил истинное читательское удовольствие от вашей прозы. Она настояна на самой изысканной, утонченной литературе – Бунине, Марселе Прусте. Так что чего уж вам-то волноваться о судьбе ваших писаний? – вот разве что листики загнулись по краям, пожелтели. Так что вам надо положить их под стеклянный колпак, вот и все, о чем вам надо беспокоиться… Счастлив, как говорится, что познакомился при жизни… Но вы же понимаете, что мой журнал рассчитан на миллионы. Двадцать миллионов подписчиков – вы себе представляете, что это такое?... Нужен им Бунин, Марсель Пруст? Знают они, кто они такие?.. Вам же нужен и соответствующий читатель…» (Неужто у нынешних литжурналов миллионы подписчиков, которым неведомы те же Бунин и Марсель Пруст? – Н.Р.) – «Я вышла на улицу Горького, - пишет далее Татаринова, - в таком подавленном состоянии, что не забывала этого дня ни на одну минуту дальнейшей жизни - той глубинной памятью, в которой все существенные события присутствуют одновременной мозаикой, как иероглиф судьбы».
Впрочем, кое-что меняется, и вот в финском русскоязычном журнале LiteraruS будет вот-вот опубликован отрывок из рассказа «Невеста в черном», а в питерском издательстве «Алетейя» в 2007-м вышел новый роман Ольги Татариновой «Spring.DOC». Одна из героинь романа – писательница, другая – та, про которую она пишет книгу. Блистательная полифония fiction и non-fiction позволила ввести в повествовательную ткань как вымышленных персонажей, так и известных художников и поэтов.
Рукопись же Ольги Татариновой «Война Алой и Белой розы» остается пока рукописью. В Сети я наткнулась недавно на такое вот объявление: «Известный русский писатель Ольга Татаринова, прозаик, поэт, переводчик, автор книг: “Вечная верность” (повести, рассказы), 1988; “Некурящий Радищев” (роман), 1992; «Spring.doc» (роман), 2007; “Стихи”, 1995; «Кипарисовый Ларец», 2004; “Vita brevis” (стихи), 2005; «Синица в небе» (стихи), 2005; «Камерно» (стихи), 2005; «Горизонт квартала» (стихи), 2006; «Московский вечер» (стихи), 2006; лауреат Международного конкурса на лучший женский рассказ, 1993; лауреат Международного фестиваля театрально-поэтического авангарда «Другие», 2006; руководитель Литературной мастерской “Кипарисовый Ларец” olgatatarinova2007.narod.ru - в настоящий момент ищу издателя для своего нового романа «Война Алой и Белой розы». Буду благодарна за предложения и помощь».
Наверное, ПЕРЕЙДИ я раньше, она тоже писала бы о моих буковках: не обо мне.
---
* Уточнение: ряд стихотворных публикаций Ольги Ивановны Татариновой были осуществлены также на сайте "Точка Зрения" в рамках рекламной кампании её книг (2006-2007): http://www.lito.ru/avtor/tat
15.04.11. ФИНАЛИСТЫ конкурса-акции "РУССКИЙ ХАРАКТЕР: НОВЫЙ ВЗГЛЯД" (публицистика) - в рамках Илья-премии:: 1. Кристина Андрианова (Уфа, Башкирия). По дороге к надежде, записки. 2. Вардан Барсегян (Новошахтинск, Ростовская область). Русский дух, эссе. 3. Оксана Барышева (Алматы, Казахстан). Верность родному слову, эссе. 4. Сергей Баталов (Ярославль). Воспитание характера, статья. Уроки рыбьего языка, или Дао Иванушки-дурачка, эссе. 5. Александр Дудкин (Маза, Вологодская область). Болезнь роста. Лишь бы не было войны. Бессмысленная беспощадность. Коллективизм индивидуалистов, заметки. 6. Константин Иванов (Новосибирск). Конец русского характера, статья. 7. Екатерина Канайкина (Саранск, Мордовия). Русский характер, эссе. 8. Роман Мамонтов (Пермь). Медный разрез, эссе. 9. Владимир Монахов (Братск, Иркутская область). Доморощенная сказка про: русское "можно" и европейское "нельзя", эссе. 10. Евгений Писарев (Тамбов). Зал ожидания, заметки. 11. Дмитрий Чернышков (Бийск, Алтайский край). Спаситель №25, эссе. 12. Галина Щекина (Вологда). Размышления о русском характере, рассказы. Конкурс проводится Фондом памяти Ильи Тюрина, журналом "Журналист" и порталом для молодых журналистов YOJO.ru. Окончательные итоги конкурса будут подведены в Москве 14-15 мая 2011 года – в рамках литературных чтений "ИЛЬЯ-ПРЕМИЯ: ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ".
ПРОЕКТЫ ЛИТО.РУ
ТОЧКА ЗРЕНИЯ: Современная литература в Интернете
РУССКИЙ ЭПИГРАФ
Литературный конкурс "БЕКАР"
Имена Любви
Сатирикон-бис
Дорога 21
Книгоиздание
Шоковая терапия
Кипарисовый ларец
Кирилл Ковальджи
Памяти А.И.Кобенкова
Дом Ильи
